Оптовая и розничная продажа рыболовных снастей и сопутствующего снаряжения

Страница: 1/2

Esox lucius L, Повсюду - щука; в Волынск., Подольск., Гродненск. губ. и в Польше - щупак, молодая щука - щуренок; в Тверск. губ. - цукленок (Даль); в Яросл. губ. прошлогодняя - лончак. I Литовск. - лидека; финск, - гауки. У каз. татар - чортан; башк. - ! суртан; чувашек. - туртан; по г. Рузскому - щупке (?); перм. - чери; вот. - цип?, чопуг; черем. - куш; вогульск, и остяцк. - зарт, сорта; калм. - цурха, цурба, царба; остяцк. - пыча, курь; юрацк. - пырэй; самоедск. - дюддадо. пюрре, джедалче; ост.-сам. - пичча; тавгинц. - кинтэ; юкагирск. - найчиска; Якутск. - сордон, малые - сордахай; монп - цурушй; бурятск. - чурохай, сурохай; тунг. - гутчаган, гуткон, гутькор.

По своей хищности, повсеместному распространению и величине, в которой уступает только далеко не столь многочисленному сому, щука, несомненно, составляет одну из наиболее замечательных и наиболее известных пресноводных пород рыб. Хищность, прожорливость и проворство ее вошли в пословицу; она не водится только в небольших стоячих водах и то с многочисленными исключениями; во многих местностях, наконец, она достигает 2, даже 3-х и более пудов весу и трехаршинной длины.

Уже по одной наружности щуки можно судить о ее проворстве и хлщности. Почти цилиндрическое туловище оканчивается огромною длинною и плоскою головою, имеющей вид челнока, с выдающейся нижнею челюстью; широкая пасть ее усеяна сверху и снизу сплошными острыми скрестившимися зубами. Длинная и плоская голова, напоминающая крокодилью, и далеко отодвинутый назад спинной плавник отличают ее от всех других пресноводных рыб. Глаза у щуки сравнительно очень подвижные: она почти так же хорошо видит над собою, как и сбоку. Чешуя щуки мелкая, гладкая; спина у нее темная, бока туловища серые или серовато-зеленые с более или менее значительными желтоватыми пятнами и полосками; беловатое брюхо обыкновенно усеяно сероватыми крапинками; непарные плавники буроватые с черными крапинками или извилистыми каемками, парные - оранжевого цвета.

Цвет этой рыбы, впрочем, весьма изменчив; вообще щука бывает тем темнее, чем она старше; то же самое замечается и в глухих и иловатых озерах, где вся рыба заметно чернее, нежели в озерах и реках с песчаным дном. Кроме того, замечено также, что в Северной России щуки бывают всегда заметно светлее и пестрее, нежели в Южной. Щурята в течение первого года жизни всегда бывают более или менее темно-зеленого цвета; на 2-м году основной зеленый цвет сереет, и на нем уже резко выделяются бледные пятна, которые на третьем году становятся желтыми. В подмосковных губерниях различают по цвету и местопребыванию две разновидности - крупную донную, черную щуку, живущую в ямах на большой глубине, и мелкую щуку-травянку, зеленоватую, живущую на мелких местах. Этим разновидностям соответствуют так называемые апрельчуки и марчуки Юго-Западной России, из которых первые крупнее и темнее последних и нерестятся позднее, в апреле. Марчуки же редко достигают 6-7 ф. веса. По моему мнению, всякая щука может сделаться донной или травяной, но несомненно, что большинство этих рыб, достигнув известного возраста, поселяется в глубоких местах.

Щука достигает огромной величины и глубокой старости. Пудовую щуку можно найти всюду. У нас самые крупные щуки водятся в северных реках и озерах, вероятно по причине их меньшей доступности сравнительно с южнорусскими. В Каме и в глубоких бочагах многих уральских небольших рек изредка попадается трехпудовая; также в некоторых илистых озерах Приуральского края; в оз. Увельдах, напр., была поймана лет 25 назад щука в З 1/2 пуда. Четырехпудовые щуки, по свидетельству проф. Кесслера, встречаются в Онежском озере, тогда как в Ладожском эти хищники редко бывают более пуда весом. Самые огромные щуки водятся, по-видимому, в Вычегде и других северных реках. По свидетельству Арсеньева, монахом Ульяновского монастыря поймана здесь на дорожку, т. е. на ходовую блесну, щука в 5 пудов. Тот же писатель рассказывает следующий интересный случай. В Нювчимском заводе (в 30 верстах от Усть-Сысольска) в пруде речки Нювчима рабочие в июле 1885 года услыхали у шлюзов необыкновенную возню; масса рабочих увидала голову громадной щуки, которая схватила поперек другую, более двух аршин, следовательно, около пуда весом; возня продолжалась около десяти минут, наконец пойманная перестала биться, и победительница опустилась с нею на дно.

В Сибири очень крупные щуки, кажется, встречаются реже, чем в Северной России, и только в озерах. Аргентов говорит о трехаршинных щуках (может быть, это другой вид) в озерах водной системы р. Колымы, но других указаний о больших щуках не имеется. Весьма возможно, что причина редкости больших щук в сибирских и южно-русских реках - совместное жительство с более сильным хищником. Крупный таймень в Сибири, а на юге России большой сом легко могут справиться и с пудовой щукой.

В Западной Европе гигантские щуки встречались и в XIX столетии, а в прошлом и в средние века они были даже нередки. Еще в 1862 году, по словам Гензика, передаваемым Борне, в Брегенце была поймана щука в 145 фунтов*. Самая крупная щука из когда-либо пойманных - это историческая щука императора Фридриха II Барбароссы, пущенная им, как значилось на кольце, в 1230 году в одно озеро близ Хейльбронна и вытащенная неводом в 1497 году, т. е. через 267 лет. От старости рыба совершенно побелела. Величина ее была 19 футов, т. е. с лишком 8 аршин, а весила она 8 пуд. 30 фунтов. Портрет этой щуки сохраняется до сих пор в замке Лаутерн, а скелет и кольцо - в Мангейме.

* В Англии 3-4-пудовые щуки встречались еще в конце XVIII столетия. Полковник Торнтон упоминает о щуке в 146 ф., а сэр Джон Гаукинс - в 170 ф. (1765 год).

Несомненно, что щуки могут жить не одну сотню лет. Под Москвой при чистке Царицынских прудов (в конце прошлого столетия) была поймана трехаршинная щука с золотым кольцом в жаберной крышке и с надписью: "Посадил царь Борис Федорович". По всей вероятности, она весила около 4 пудов. Бланшар говорит, что в 1610 году была поймана в Маасе огромная щука с медным кольцом, на котором был обозначен 1448 год.

Судя по этим данным, щука растет очень быстро, хотя, разумеется, в кормных местах гораздо скорее, чем в малорыбных. Самцы притом всегда бывают значительно менее или, вернее, легче (более чем на треть), чем самки одних лет, и отличаются от них более удлиненным телом и большею прогонистостью. Впрочем, относительная толщина зависит не только от пола, но и от изобилия корма и от возраста. В очень кормных озерах крупные икряники похожи на короткие обрубки и весом в полтора раза, даже вдвое больше, чем самки одинаковой длины, живущие в водах, бедных рыбою. В более умеренном климате щука растет быстрее, чем на севере, где она обречена на более продолжительный зимний пост. У нас, в России, прирост этой рыбы никогда не бывает так значителен, как в Западной Европе. Наконец, следует заметить, что молодь крупных щук растет скорее, чем молодь мелкой и что прирост год на год не приходится и зависит от урожая молоди и количества мелкой рыбы, вообще корма. Это замечание относится и ко всем другим рыбам.

Таким образом, точное определение возраста щуки и ежегодного ее прироста весьма затруднительно и возможно только приблизительно для какого-либо отдельно взятого водоема. В москворецких заводях я находил в июле прошлогодних щурят, весивших только около полуфунта, тогда как таковые же в Сенежском озере имели уже более фунта. В зауральских озерах щуки растут еще быстрее. Вообще годовалая щучка имеет у нас от 5 до 7 вершков длины, двухгодовалая - 7-9 вершков и вряд ли достигает 3 фунтов веса. Приблизительно можно принять, что у нас в рыбных водах щуке (самке) столько лет, сколько фунтов она весит. В Западной Европе при особенно благоприятных условиях ежегодный прирост может достигать, по Борне, двух фунтов. По Геккелю и Кнеру (также Эренкрейцу), щука в Дунае при большой воде достигает через год 2 фунтов весу, в следующий - 3-4 фун.; при малой же воде годовалые щурята всего полфунта весом, а двухлетки - в 2 фунта. В очень кормных озерах, напр, в Леопольдарте близ Зальцбурга, по свидетельству этих ихтиологов, щука через два года весит 6-7 фунтов, и даже молодь ее (?) бывает в фунт весом! 4-фунтовая щука, по Борне, может весить через год до 8 фунтов; известен пример, что годовалая щучка в 3А фунта, посаженная в пруд, к осени достигла 5 фунтов. Несомненно, что щука растет быстрее всех наших чисто речных рыб (т. е. не считая полуморских белугу и осетра), за исключением сома. Достигнув величины аршина, т. е. 5-6 фунтон, у нас на 4-5-м году жизни она увеличивается в длину медленно и растет больше в толщину. По моим наблюдениям, взрослая щука вырастает ежегодно около полувершка. Пудовые экземпляры имеют в длину всегда около 2 аршин и должны иметь не менее 20 лет, а чаще 30 и более.

Щука имеет весьма обширное распространение. Она встречается во всей Европе, за исключением Пиренейского полуострова, в Сибири и в Туркестане. Ее, кажется, нет в реках Таврического полуострова и на Кавказе.

В Восточной Сибири, по всей вероятности, встречается уже другой, хотя и близкий, вид - Esox Reichertii. По некоторым данным, щука появилась в Англии уже в исторические времена, иначе трудно объяснить, почему в средние века она еще ценилась здесь дороже лосося.

Хотя щука всюду принадлежит к числу наиболее обыкновенных рыб, но она, видимо, избегает холодных, быстро текущих и каменистых рек и предпочитает спокойное течение. Реки и проточные озера с камышистыми и травянистыми берегами и заливами составляют ее любимое местопребывание, что объясняет, почему она так редка в некоторых горных реках Северного Урала, также в Смотриче, Днестре и Буге, куда большею частью заходит только случайно из протоков. Но, кроме рек и проточных озер, щука водится в изобилии и во многих стоячих водах, в невымерзающих зимою прудах, даже болотах, дающих начало рекам, наконец, в глубоких ямах от кирпичных заводов и плитных ломок. На севере нередко можно встретить ее в озерах, почти совершенно затянутых трясиной, в которой остались лишь немногие т. н. окошки. Весною щука встречается даже в неглубоких ямах и в лужах заливных лугов, куда заходит во время нереста. Вообще она почти так же неприхотлива в местообитании, как и карась, и, подобно ему, живет в солоноватых озерах, например в таких Барабинских озерах, где на фунт воды приходится летом до V2 драхмы соли. Озера с сернистой водой также изобилуют как щуками, так и окунями. Но в мелких, промерзающих до дна водах щука не может перезимовать, а в суровые зимы погибает во множестве даже в глубоких озерах, если в них нет ключей или не делалось прорубей. Причина гибели - "сдыхание", или замор, обусловливаемый развитием вредных газов из гниющих остатков растений, а иногда от большого содержания окисей железе.

Всюду как в реках, так и озерах щука выбирает своим местопребыванием места не очень глубокие, травянистые и обыкновенно держится около берегов. Только очень большие живут на глубине, в ямах и под крутоярами, где держится и крупная рыба, которою они питаются. Мелкая же и средняя щука живет постоянно в камышах, в траве и, за неименением того или другого, на севере зарывается в мох или прячется за корягами, под кустами, нависшим берегом, большими камнями и т. п. убежищами, в которых подстерегает свою добычу.

Щука обладает большим проворством движений, что, конечно, обусловливается удлиненною формою ее тела. Редкой рыбе удается избегнуть зубастой пасти погнавшегося за ней хищника, тем более что последний преследует ее не только в воде, но даже и в воздухе. Прыжки щуки изумительны: в этом отношении она уступает разве только язю, жереху и лососям. Несмотря, однако, на быстроту свою, щука все-таки большею частью хватает свою добычу из засады или же, подобно сомам, прибегает к хитрости; так, например, Аксаков рассказывает, что щука нередко становится на мели головою вниз по течению и хвостом мутит ил, так что совершенно закрывает ее от мимоидущих рыбок. Справедливость этого наблюдения могу удостоверить, так как мне много раз приходилось замечать подобные маневры. Барон Черкасов, основываясь на своих наблюдениях над пойманными щуками, полагает, что малек потому так часто замечается около неподвижно стоящих в траве щук, что последние выделяют слизистые нити, которые привлекают мелочь, становящуюся добычей притаившейся хищницы. Но вольные рыбы выделяют гораздо меньше слизи, чем пойманные, и эта слизь не затвердевает и не получает формы нитей или вуали.

Вообще щука бродит очень мало и, строго говоря, есть вполне оседлая рыба; только весною перед нерестом она несколько подымается вверх по реке или на пойму, а к зиме уходит в ближние омуты, где отдыхает и иногда не ест вовсе. В это время щуки встречаются довольно многочисленными стаями, хотя, впрочем, следует заметить, что и тогда они лежат больше вразнобой, в приличном отдалении друг от друга, далеко не так грудно, как все карповые рыбы. Притом в такие ямы собираются на зиму щуки одинакового или почти одинакового возраста, что, вероятно, происходит оттого, что и зимою крупная щука не прочь поживиться более мелкой; кому из рыбаков не случалось находить в желудке или слышать от других, что в желудке крупных щук находили тоже немалых ее собратьев: двадцатифунтовая, например, легко может заглотать 3-5-фунтовую, а Терлецкий рассказывает о 6-фунтовой щуке, схватившей 4-фунтовую, и их продолжительной возне. Вероятно, жадная хищница не могла разжать пасти, увязив в непосильной добыче свои крючковатые зубы.

Прожорливость этих хищников и разнообразие их пищи поистине удивительны, и надо считать большим счастьем, что щука беспощадно истребляет свою собственную молодь, что громадное количество икры и выклюнувшихся щурят пропадает и съедается птицею в тех пересыхающих лужах, куда икра была выметана в половодье. В противном случае при своей плодовитости рыба эта в самом непродолжительном времени неминуемо истребила бы всех других рыб, с ней живущих. О прожорливости щук можно судить уже из того, что, по свидетельству одного английского автора, 8 щук, около 5 англ, фунтов каждая, в восемь недель съели 800 пескарей. Во время нереста других рыб, в особенности же плотвы и верхоплавки (в прудах), желудок щук битком набит мелкой рыбой.

Кроме рыбы, щука не дает пощады никакой живой твари, и жадность ее не знает пределов: во время так называемого жора, когда она всего голоднее, щука бросается на крупных птиц, напр, гусей, с которыми, конечно, не может сладить, и на рыб одинакового с нею роста. Вавилов рассказывает, как раз она ухватила за ногу гуся и не разжимала пасти и тогда, когда последний вытащил ее на берег; в Саратове рыбаки говорили Гримму, что там однажды нашли 8-фунтовую щуку, которая задохлась от торчавшего у нее в пасти восьмифунтового голавля. Это, впрочем, весьма невероятно, так как голавль относительно гораздо сильнее щуки. Крупные щуки беспрепятственно глотают утят, даже взрослых уток, почему местами и называются утятницами. Я лично много раз наблюдал в Павдинском пруде (Верхотурского уезда), изобилующем этими хищниками, как они ловили мелких и крупных куликов, весьма многочисленных здесь на пролете, в конце лета. Первое время я положительно не знал, чему приписать жалобный писк и затем внезапное исчезновение птиц, но потом убедился, что это проделки щук; стоило иногда только кулику отойти подальше от берега, по грудь в воду, как хищник хватал его за ноги, и несчастный долгоносик не успевал жалобно пропищать и растопырить крылья, как щука утаскивала его вглубь. Плавающие кулики, особенно плавунчики, глотались целиком, почти без всякой тревоги.

Точно так же щуки пожирают водяных крыс, землероек, в Сибири мышей и белок на переправах во время их переселений. Лягушки и головастики составляют лакомую пищу (прудовых) щук, и где водятся последние, там зеленые (водяные) лягушки составляют редкость. Схваченную жабу щука немедля выбрасывает. Мелкие едят иногда червей, линючих раков; падаль же, даже уснувшую рыбу, щуки едят очень редко, разве очень голодные, Но и живая рыба не в одинаковой степени пользуется расположением нашей пресноводной акулы, по временам, а также при изобильном корме весьма разборчивой в пище. Так, напр., щука не любит линей, налимов, а местами не берет на карасей, окуней и ершей. Вообще щука хватает свою добычу как придется, но заглатывает непременно с головы, а если пойманная рыба слишком велика, зажимает ее в зубах до тех пор, пока не переварится проглоченная часть. Крупные щуки глотают рыб целиком, почти без повреждений, и где их много, там нередко эти "выпоротки" поступают в продажу. Пищеварение у щук очень слабое, и через два дня можно еще найти в желудке непереваренных рыб. Этот факт несколько объясняет периодичность жора щуки. Она ест до тех пор, пока не будет набита битком рыбой, буквально по горло, затем переваривает проглоченную пищу в течение многих дней, даже неделями. Громадное количество проглоченной и непереварившейся рыбы дало весьма ошибочное понятие о количестве рыбы, истребляемой щуками, и их прожорливости.

Колючеперых рыб, напр, ершей, окуней, щуки ловят с большою осторожностью и, во всяком случае, сжимают в зубах до тех пор, пока жертва не перестанет биться. Довольно часто, однако, случаются и промахи, и, вероятно, каждому приходилось ловить рыб с широкими ранами на боках и у хвоста - это следы зубов щуки. Особенно часто вырывает она целые куски мяса, и вообще крупная добыча успевает вырваться из пасти хищника, когда у него происходит смена зубов: старые отваливаются и заменяются новыми, еще мягкими. Это любопытное явление происходит обыкновенно в мае; в это время щуки, ловя относительно крупную рыбу, нередко только портят ее, но удержать по слабисти зубов не могут, почему и насадка на жерлицах часто бывает тогда только измята и даже не прокушена до крови, что хорошо известно каждому рыбаку.